В ненаписанной сказке
В ненаписанной сказке, Веселые люди без алкоголя в крови. Живут по указке, Маньяка, у которого руки по локоть в любви. Пока читаешь пару строк, Напишут еще сотни книг. Ты должен дочитать всё в срок, Безумный, бессмертный старик. В не поставленной пьесе, Зритель читает актеру свой монолог. Имитация- плесень, Украсит в театре Юсупова весь потолок. Как много декораций счастья! Купи и сложи на чердак. Нам будет больно расставаться, Великий, но смертный чудак. В пересмотренном фильме, Герой стал моложе, но автор сценария нет. Лишь подпись картины, Подскажет, что это художника автопортрет. Произведение искусства- Титул достойный Богов!!! Но на Олимпе как-то пусто- Видно, сезон отпусков... В недопрожитой жизни, Альбом фотографий и правнучке новый iPad. Гранитные мысли, Шлифует ветрами до боли родной Ленинград. В подвал в углу скирдуют правду, Подальше от ярких витрин. Те, кто освободили Прагу, До этого взяли Берлин.
В ненаписанной сказке, Веселые люди без алкоголя в крови. Живут по указке, Маньяка, у которого руки по локоть в любви. Пока читаешь пару строк, Напишут еще сотни книг. Ты должен дочитать всё в срок, Безумный, бессмертный старик. В не поставленной пьесе, Зритель читает актеру свой монолог. Имитация- плесень, Украсит в театре Юсупова весь потолок. Как много декораций счастья! Купи и сложи на чердак. Нам будет больно расставаться, Великий, но смертный чудак. В пересмотренном фильме, Герой стал моложе, но автор сценария нет. Лишь подпись картины, Подскажет, что это художника автопортрет. Произведение искусства- Титул достойный Богов!!! Но на Олимпе как-то пусто- Видно, сезон отпусков... В недопрожитой жизни, Альбом фотографий и правнучке новый iPad. Гранитные мысли, Шлифует ветрами до боли родной Ленинград. В подвал в углу скирдуют правду, Подальше от ярких витрин. Те, кто освободили Прагу, До этого взяли Берлин.